 |
Екатерина Калугина, г. Екатеринбург
победитель "Турнира поэтов"
Но тоска по тебе заполняет меня без остатка.
Я сливаюсь с корой — лишь на ветке забыта перчатка.
И волчок не устал — он бежит, сломя голову, снова
на_вокзал_на_причал_в_аэропорт к... возвращению слова.
Ты мне даришь его и уходишь. На детской площадке
остаются стихи. Как мне больно, но все-таки сладко.
Как ириска к зубам — прилипаю к тебе слишком крепко,
сталактитова нежность свивается в кольца, а кепка
цвета желтого снова сползает на самый затылок,
и трамваи лучами закатятся в горло бутылок.
Разглядеть сквозь стекло получается только большое:
голубое пятно голубей в окон-ча(я)-нии слова.
***
С утра влезаешь в старого себя,
так неохотно натянув до горла,
лицо поправив в луже ноября
плевком прогорклым и зевком до корки
нёба, в нефть от проталины вступив,
до пуповины зарядившись почвой.
Открыть почтовый, слов не получив,
и снова стать пустой, но точной точкой.
***
Как деревья растут, как вгрызаются семенем в почву,
Обнимают родных наших, крохотных, выросших в почку.
Как цветут их зеленые буквы, глаза открывая
На небесное сито, в котором мы все выживаем.
|
 |
Екатерина Шарлаимова, г. Кунгур
обладатель приза зрительских симпатий
Погожий день – и сыро, и тепло.
Горит трава, умытая дождями,
Деревья сплошь пронизаны лучами,
Вдыхаю воздух долго, глубоко.
И слушаю, как свищет соловей,
И чувствую душой немую негу.
О, сколько же здесь радости и света
В исходе этих чудных майских дней!
Река в воронках, жёлтые огни,
Простор полей, испарина над лесом.
Прошу у памяти найти такую песню,
Чтоб всё, что есть в мелодию вплести.
Взгляну - повсюду сладостный покой;
Дождусь захода ласкового солнца,
И мир собой в прохладу окунётся,
И звёзды заблистают над землёй.
Жуки начнут свой призрачный полёт,
Закружатся над замершею ивой,
И месяц в облаке, как конь с воздушной гривой,
Взойдёт на потемневший небосвод.
***
Истлел июльский день, за холм скатилось солнце,
Кольнула в полутьме несмелая звезда.
Всё радостно во мне, всё в сердце отдаётся:
И дымка над рекой, и даль, и тишина…
Шепнёт над головой крыло летучей мыши,
У рамы задрожит бесцветный мотылёк,
И средь душистых дров, где рядом спеет вишня,
Нескладно зазвучит пронзительный сверчок.
Мне сон не слепит глаз, грешно сегодня это.
Всё хочется познать, почувствовать, вдохнуть,
Запомнить ночь и день, заполнить душу летом,
Ведь всё что есть сейчас, потом уж не вернуть.
***
Свет солнца холоден и бледен
Повсюду даль и тишина.
Ещё чуть-чуть и шаль из снега
Земля накинет на себя.
Ну а пока рисует осень,
Теребит острый карандаш
И краски новые привносит
В простой, но радужный пейзаж.
В нём красногривые осины,
В нём желтизна сухих полей.
В нём есть экспрессия и сила,
Игра набросков и теней.
Полотна Божьего заказа,
Шедевры лучших мастеров.
Глядишь, и память шепчет сразу:
«Поленов, Шишкин, Васнецов…»
Её таланта не измерить,
Её нельзя не полюбить.
По разноцветным галереям
Приятно молча побродить,
Представить роскошь вернисажа,
Но без гостей и ты один…
Не нужно Лувра, Эрмитажа.
Весь мир - музей живых картин.
Идёшь и думаешь о лире,
Желая сладостно сказать:
«Ах, осень, кто бы мог красивей
И жизнь, и смерть нарисовать».
|
 |
Тимофей Григорьев, г. Пермь
обладатель специального приза
Темноты непроглядной царство,
Стон домов и свист фонарей,
Духота повального пьянства
Раскумаренных нелюдей.
Черных лестниц гнилых пространство,
Желтизной веет свет луны;
В сотах комнат гробов пространства,
Платяных шкафов ширины.
Черной плесени споры вдыхая,
Выдыхая за годом год;
Вымираем в своем отчаянии,
Вымеряем за годом год.
Толстых стен слой над нами печати,
Потолка осыпает гнет,
Только гулкий стон не страдания,
А печали за годом год.
Опечатаны двери, окна
Закопчены, черны, как смоль;
Мы фантомной болью вцепились
В наш сырой клочок земной,
Что одни окрестили могилой,
Что другие в спешке прошли,
Мигом мимо могил проскочили...
Наше детище, наш оберег.
И пустые тела устлали
Омываемый морем брег.
Бренный взгляд свой они опустили,
Обнимая руками трубу,
Под холодным дыханием зимним
Замерзали в сыром гробу.
Что же дом, подперев костылем,
Свои стены мертвеет вновь.
Среди той раковой идиллии
Раковая опухоль - кров.
Кровь прольется струей постели,
Будто выцвела, без следа,
Завещаний, паспортов, цели,
Они сгинут в то никуда.
Что гостей принимает, ценит,
Цепкой хваткой влачит туда,
Где их ест, пожирает материя,
Где из тел сочится вода.
Скрючив пальцы, они вещали,
Оплетя эфир головной,
И, как в трансе, весь мир кивает
Непокрытой им головой...
***
“А сегодня ночь другая”
А сегодня ночь другая,
А сегодня ночь не та:
Будто пена завитая,
Снег уходит без следа.
Гаснут льдинки, мерно тая,
Чернота пустых ветвей.
Голоса огней взлетают
От пространства фонарей.
И поблекшие аллеи,
В серебре прозрачном точно,
Отсыревшим отголоском
Растворились в дымке ночи
***
Далекие грезы в тумане небесном
И дымке заката, блестящей чудесно,
Когда ж мне привидятся
В поле пустом-
Тогда-то рассеется тягостный звон.
Колесов удары по согнутым рельсам;
Сигналы, гудки, чьи-то крики, звонки,
Далекие возгласы черного мата,
Увядшие лица, коптящие взглядом.
Лишь в дальней глуши тишина и покой,
Где слышится ночью лишь шум ветровой,
Далекое уканье сов и, конечно,
Тот шепот луны, что не слышат
Поспешно живущие в сумраке склочного дня,
Томящие солнце и, воздух броня,
Бегущие массы в вагоны, кварталы;
Шумят пустословно, кряхтят перегаром
|
